ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
«Теория экономической истории»
.
«Теория экономической истории»
К числу проблем, привлекавших внимание Хикса, всегда
относились проблемы хозяйственного развития в докапиталистическую эпоху. В 1969 г. он опубликовал книгу, посвященную «теории экономической истории». Пытаясь уточнить само понятие
«теория истории», Хикс весьма скептически отзывается о всех замыслах создания
некой грандиозной философии истории в духе О. Шпенглера или А. Тойнби. Он
предлагает более конкретный и прагматичный подход: скорее, речь должна идти, по
мнению Хикса, о том, чтобы шире использовать в историческом исследовании
некоторые общие закономерности, которые сформулированы экономической теорией.
Такой анализ ставит своей целью, как подчеркивает автор, не полное объяснение
(описание) того или иного конкретного исторического события, а отыскивание
общей тенденции, обнаруживающей себя в некоторой «статистической однородности»
(statistical uniformity) [В качестве примера он приводит высказывания ряда
западных историков, согласно которым среди факторов, вызвавших к жизни Французскую
революцию XVIII в., важную роль играли личные особенности Людовика XVI, в
частности, его апатия и нежелание управлять страной. Такой подход, как
утверждает Хикс, по существу исключает саму возможность существования теории
исторического процесса. Отвергая подобный подход, автор предлагает видеть во
Французской революции «выражение общественных изменений — изменений, которые
произошли бы во Франции и при лучшем монархе и которые в не столь явной форме
протекали и в других странах» (J. Нiсks. A Theory of Economic History. Oxford,
1969, p. 4).].
Автор стремится преодолеть примитивную антиисторичную
трактовку категорий капиталистического хозяйства столь часто встречающуюся в
работах современных буржуазных экономистов. С явной иронией он пишет, например о
тех авторах, которые просто не представляют никаких иных форм организации
хозяйственного процесса, кроме рыночных (причем на рынках, по предположению
этих экономистов, неизменно должны господствовать отношения более или менее
«совершенной» конкуренции). Со времени А. Смита разделение труда на предприятии
и в рамках всего общества традиционная западная теория связывает, как отмечает
Хикс, лишь с развитием рыночных отношений. Все подобные догмы просто
противоречат историческим фактам; указывая на это, автор ссылается на примеры
разделения труда, существовавшего и в натуральных хозяйствах раннего
средневековья. Остается лишь напомнить, что за сто с лишним лет до выхода в
свет «Теории экономической истории» Хикса К. Маркс дал глубокую, подлинно
научную характеристику соотношения между общественным разделением труда и
развитием товарного производства. Общественное разделение труда, как показал К.
Маркс, «составляет условие существования товарного производства, хотя товарное
производство, наоборот, не является условием существования общественного
разделения труда. В древнеиндийской общине труд общественно разделен, но
продукты его не становятся товарами» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с.
50-51. ].
Среди «нерыночных» хозяйств Хикс выделяет два основных типа:
экономика, основанная на приказах, и экономика, основанная на обычае (хотя во
многих исторических ситуациях можно было наблюдать одновременно элементы обоих
указанных типов хозяйства). Довольно расплывчатую характеристику получает в
книге феодальная экономика. Доминирующую роль при феодализме играет хозяйство,
основанное на обычае, когда иерархия власти, в том числе экономической власти,
опирается на сложившуюся, ставшую привычной структуру общественных отношений.
По мнению автора, к феодальным относятся все те общественные системы, которые
«не добились особого успеха в превращении армии в гражданское правительство»
[J. Hiсks. A Theory of Economic History].
Если же такое превращение состоялось, тогда, по мнению
автора, осуществляется переход к «бюрократическому обществу». В бюрократической
экономике (например, в императорском Китае) особенно большую роль играли
приказания, «команды», исходившие от верхних эшелонов власти, однако в ней
складывались и хозяйственные отношения, основанные на обычае. Сосуществование
обеих экономических систем — «командной» и основанной на обычае —
характеризовалось текучестью, взаимными переходами: в условиях острого кризиса
прежних форм хозяйственной жизни экономика чаще «смещалась» в направлении
«командной» системы [В этом случае Хикс использует излюбленный прием А. Тойнби
— ссылку на то, что общество столкнулось с очередным «вызовом», реагируя на
него усилением бюрократической организаций. Критический анализ подобного
подхода содержится в кн.: Ю. Семенов Социальная философия А. Тойнби:
критический очерк. М., 1980.], тогда как в обычных («спокойных») условиях
постепенно возрастала роль хозяйственных отношений, основанных на обычае.
Игнорирование во всех этих рассуждениях коренных
характеристик того или иного способа производства (собственность на важнейшие
условия производства, место различных классов в системе общественного
производства и др.) неизбежно открывает дорогу недостаточно корректным с
научной точки зрения классификациям и теоретическим конструкциям. Особенности
развития феодального хозяйства, описанные в «Теории экономической истории», во
многих случаях неправомерно распространяются, скажем, и на экономику Древней
Греции: производство в рамках античного полиса в книге Хикса, по существу,
отождествляется с производством, сосредоточенным в итальянских городах —
Флоренции, Венеции, Генуе и др. на пороге «нового времени», и т. д.
Много места в книге отведено характеристике формировавшихся
рыночных отношений, докапиталистического развития денег и кредита; однако
подробный анализ этих вопросов вывел бы нас далеко за пределы основной темы.
Отметим лишь, что центральную роль в генезисе капитализма, по мнению Хикса,
играли процессы формирования такого человека, который во всех своих действиях
руководствуется соображениями хозяйственной рациональности. В этих рассуждениях
явно сказывается косвенное влияние идей М. Вебера и Р. Тони (идей, на которые
Хикс прямо ссылается в других работах). Это сказалось, в частности, и на
преувеличенной оценке масштабов и особенно значения торговых операций,
осуществлявшихся в средневековом обществе. В рецензиях на книгу, написанных
специалистами в области экономической истории, отмечались не только
многочисленные «натяжки» и искажения исторической перспективы, но и связь этих
искажений с общей концепцией Хикса, с гипертрофированной оценкой той роли,
которую играла в докапиталистическую эпоху купеческая деятельность.
В заключении к книге «Теория экономической истории» Хикс
отмечает всю серьезность хозяйственных проблем, с которыми сталкивается современный
капитализм. Перечислив некоторые из этих проблем — инфляция, дефициты
платежного баланса, расстройство внутреннего денежного обращения и кризис
валютной системы, — он замечает: «Но это всего лишь симптомы, причина лежит
глубже» [J. Hiсks. A Theory of Economic History, p. 166. ]. Всю вину за
сложившуюся ситуацию автор вновь и вновь пытается возложить на трудящихся, на
«непомерные притязания», которые они предъявляют частным предпринимателям и
государству. А заодно в книге обличается «слабость» правительств в развитых
капиталистических странах, поскольку они неспособны, по утверждению Хикса,
эффективно противостоять требованиям об увеличении социальных ассигнований.
Остается лишь заметить, что именно такие рассуждения и легли в основу
развернувшегося в последующий период поворота к неоконсерватизму и наступлению
на социальные программы в буржуазной экономической (равно как и политической)
теории.
.
